Мне предстоял довольно скучный вечер
В компании приличнейших людей.
Вино в бокалах, козий сыр и свечи,
Манерный шик прилизанных детей.
Приборы серебра, нелепые наряды,
Наискосок пробор по светской моде.
Оркестр, вступивший так некстати,
Одетый в мрачный твид не по погоде.
Был ясный тёплый вечер, и весна
Плела из запахов невидимую ткань.
Порой с полураскрытого окна
В гостиную неслись мужичья брань
Да фырканье взопрелых лошадей,
Потом лакей скрипел дубовыми дверями
И новый из приличнейших людей
Входил неспешными тяжёлыми шагами,
Приветствовал - кого простым кивком,
Кого рукопожатьем или взмахом,-
Запястья дамам целовал тайком
И женский пол притворно-скромно ахал,
Прикрывшись веером и опуская взгляд,
Хихикая, перчатки теребил,
Когда, вспушив усы, заезжий франт,
Забывшись, пошло, но смешно шутил.
Вот так в пустом веселье жизнь проходит!
И я скрывал зевоту что есть сил,
Когда, как повелось, беседу о погоде,
Седой хозяин дома заводил.
И если за полночь кому-то не спалось,
Она сводилась плавно к пересудам.
И вряд ли несколько бы средь толпы нашлось,
Чьим не была она любимым блюдом.
Звучали тосты: «За любовь!» и «Пей до дна!»
Потом завыл рояль и вовсе шумно стало
А я молчал, любуясь, как луна
На дне фужера вилась и дрожала.
(с) Елена Бондаренко