Четвертая квадра в любви и отношениях

[ya-blok]

Четвертая квадра в любви и отношениях (с Гексли)

Штирлиц - лично для вас он будет настолько приятен, насколько неприятным он способен быть для тех, кто, по его мнению, не достойны хорошего обращения. Мужчина-Штирлиц способен немедленно поразить воображение: в первый момент ты увидишь в нем просто красивого и статного мужика, затем высокоавторитетного профессионала, потом, зайдя к нему в гости, обнаружишь, что дизайн квартиры - его собственный, а половину мебели он сделал своими руками, не говоря уже о лично уложенном кафеле в ванной, на третьем шагу ты будешь впечатлена тем, что он все знает про компьютеры и мобильные телефоны, а в конце вашего первого вечера тебя восхитит его водительское мастерство. Добавить к этому, что он прекрасно готовит и мастерски смешивает коктейли - и все, ты попала. Если когда-нибудь тебе захочется от него уйти, придется припомнить все случаи, когда он проявлял бессердечие, когда был безжалостен до жестокости к посторонним, и резок до грубости со своими. К тому же, на фоне его совершенства несколько болезненным может оказаться переживание несовершенства собственного. И ты уйдешь к менее совершенному мужчине.

Достоевский - в любви необыкновенно раним. В отличие от Есенина он, скорее всего, не станет закатывать вам истерик, а будет страдать молча. Если хотите сохранить чистую совесть - не тяните Достоевского в постель. Сам он набиваться не станет, так что все может произойти разве что с вашей подачи, так вот, предлагаю всерьез задуматься о том, так ли оно вам в самом деле нужно. Вам - сомнительное удовольствие, а ему - разбитое вдребезги сердце. Без секса его сердце куда меньше пострадает и сохранит способность к самовосстановлению. Помимо этого, Достоевский чуть ли не уникальный представитель мужской братии, который способен поддерживать богатые эмоциями любовные отношения без секса. Достоевский способен влюбиться в замужнюю женщину и годами сгорать от страсти к ней, видеться с нею при всякой возможности, возиться с ее детьми, выгуливать ее собаку, обсуждать с ней планы экологического спасения Земли и вариации сонета Цурэна, однако так никогда с ней не переспать, потому что спать с чужой женой аморально, а он не способен на аморальный поступок. Драйзер бы на его месте переспал, а потом укорял любовницу за аморальное поведения, себя лично оправдывая тем, что он, в отличие от нее, мужчина свободный и ее мужу ничем не обязан. Кроме того, ваш аморальный, в его понимании, поступок, способен разрушить отношения. Например, если вы, с присущей вам легкостью, однажды спросите его и его друга, не хотят ли они заняться сексом втроем, то, независимо от того, что ответит друг, Достоевский встанет и уйдет, оставив вас вдвоем. Это будет навсегда, и потом он будет умирать от любви к вам, но, погибая, он так и не позовет вас, и вы, при всей любви, не сможете облегчить его боль. Если вы решились на секс, помните, что Достоевский - прекрасный кандидат побыть героем вашего анекдота про "ебу и плачу". Нет ничего хуже, чем обидеть Достоевского, и вместе с тем, нет ничего проще. Достоевские не хуже Гамлетов склонны к иррациональным страхам, однако у них экзистенциальный ужас может принимать форму "если ты меня бросишь, я умру", или, что еще веселее, "если мы переспим, я могу умереть". От чего умереть? От избытка чувств. Достоевским надо, чтобы в сексе все было как-то по их понятиям правильно. Если что не так, они будут страдать. Ну и, также, как в некоторых уже перечисленных выше случаях, вы имеете все шансы остаться самым ярким воспоминанием любовной жизни Достоевского. Это утешает, но не так, чтоб очень уж сильно.

Гексли - главное в любви с тождиком - суметь оставить вашу любовь платонической. Вот взгляните на себя со стороны и спросите себя: безопасно ли играть в любовь с вами? И какие у этого перспективы? А теперь посмотрите на тождика и осознайте, что этот красавец, этот пряник, текущий медом, точно так же притягателен для женщин, как вы для мужчин, и так же не собирается отказывать им в пробе его на вкус, как вы раздаете капли своей сладости всем, кому посчастливится. С тождиком очень легко - жить, дышать, идти, ехать, играть, танцевать, обсуждать, работать. Полное взаимопонимание, когда ты начинаешь фразу, а он заканчивает, когда вы одновременно произносите одно и то же междометие, когда он точно знает, где у тебя предел. И у тебя ощущение, что он никогда тебя не бросит, потому что нельзя отказаться от самого себя. На фоне полного совпадения эмоциональной жизни, а, нередко, и профессии, заняться сексом может означать спуститься с небес на землю и свалиться на уровень выяснения, куда подевалась перечница и почему незакрытый тюбик зубной пасты обнаружился в холодильнике. А также кто, интересно, виноват в том, что вы оба целый день не ели, а сейчас одиннадцать вечера, и в холодильнике пусто. Секс сам по себе в этих отношениях - наименьшая ценность, не стоит и затеваться - найдите себе для секса лучше сенсорика, а неиспорченную любовь с тождиком сохраните на всю жизнь, и она всегда будет утешать вас в тяжелые времена.

Габен - это и есть наш лучший любовник с традиционно-соционической точки зрения. Жизнь это, однако, не подтверждает, потому что завести любовь с Габеном не так-то и просто. Начнем с того, что их вообще мало. И, в поисках своей истинной любви или незатмеваемого идеала, Гексли успевает перелюбить не один десяток достойных того представителей других типов. Что потом создает обширное поле для сравнений, которые, как показывает практика, не всегда оказываются в пользу Габена. Не в пользу Габенов также то, что в силу физических особенностей типа, они слишком часто бывают низкорослыми, толстыми и лысыми, что нередко никак не вписывается в представления блистательной Гексли о том, как обязан выглядеть ее партнер. И, наконец, качественный Габен - обычно долго вызревающий фрукт, так что, встретив его неспелым - в школьные или студенческие годы - на него трудно обратить внимание, этот райский плод ни в глаза, ни на шею сам не бросается. Так что, обычный случай для встречи Гексли и Габена - это когда ей от двадцати до тридцати, и она тонкая, звонкая и яркая, а ему сорок восемь, он весит сто пять килограмм при росте едва ли метр семьдесят и, к тому же, женат. Как же на такое польститься? Очень редко встречаются худые или атлетического типа Габены - ну, на них и спрос выше. А спрос на Габена обычно высок, и знакомые мне Габены почти все очень прочно заняты. Прочно - потому, что они вообще не склонны суетиться, метаться и искать лучшей жизни в объятиях другой женщины, это вам не Гамлет. Он вас, конечно, сразу заметит - не Робеспьер же. Он не станет тупо преследовать вас с членом наперевес - не Горький. Не будет распускать хвост, как Цезарь или восхищенно таращиться, как Достоевский. Он может наблюдать за вами с другого конца помещения, а может приблизиться и завязать разговор - будьте уверены, при любом раскладе он запомнит вас с первой встречи. И нет, он не станет звонить и куда-то звать - Габены слишком зрелые и спокойные для таких авантюр. Но его интерес к вам будет расти при каждой встрече. И вместе с тем, он сможет проигнорировать такие явные проявления интереса с вашей стороны, как приглашение вместе выпить или куда-нибудь сходить. А после совместно проведенного времени, если таковое будет иметь место, он отвезет вас домой и чмокнет в щечку, не забыв добавить при этом, как ему приятно ваше общество - и никуда не пригласит вас. Если вы пишете стихи или романы и подарите ему свою книгу - он поблагодарит и не станет читать. У него еще не весь Кант прочитан. Сорвать его с катушек можно только радикальными мерами - если вы придете к нему и сообщите, что выходите замуж. Или уезжаете на край света. Вот тут он посмотрит на вас с такой тревогой, какой вы не ожидали увидеть на его лице, и станет повторять, как заведенный: "Значит, замуж?... значит, замуж?.." - а потом полезет целоваться, как бешеный, и тут-то вы узнаете, как круто он целуется, при чем независимо от того, из толстых он, худых или атлетических. Дальнейшее зависит от вас: Габен транслирует убеждение, что его нельзя взять во временное пользование на поиграться, а можно только насовсем. Так что вам решать, готовы ли вы решиться на любое великолепное "насовсем" или повернете обратно по кругу наслаждаться обществом пятнадцати других типов, которые не созданы для вас, и которых можно любить временно.