Я вообще-то очень добрый. Я хочу в саду сидеть, чтобы упитанные, тугие кролики вокруг скакали, гладить их хочу и кормить… А судьба так все поворачивает, что вокруг мудаки, мудаки, мудаки и никаких кроликов! (с)
Он тогда наступает заново, как искуснейший дипломат:
“Посмотри на себя: ты небрит, лохмат,
С виду скорее не человек разумный, а лишь примат,
На рубашке следы от чужих помад,
Ты носишь на своей коже их похоть и аромат,
Из-за них всегда нулевой баланс демонстрирует банкомат.
Ну и кто тебе виноват?
Ты бы рад был следам стигмат,
Но теперь нет распятий, и казнят через автомат,
Да и воскрешение тебе не доступно, у них на тебя компромат.”
“Я был любим и любил всегда.” Мат.
(с) Кто-то
“Посмотри на себя: ты небрит, лохмат,
С виду скорее не человек разумный, а лишь примат,
На рубашке следы от чужих помад,
Ты носишь на своей коже их похоть и аромат,
Из-за них всегда нулевой баланс демонстрирует банкомат.
Ну и кто тебе виноват?
Ты бы рад был следам стигмат,
Но теперь нет распятий, и казнят через автомат,
Да и воскрешение тебе не доступно, у них на тебя компромат.”
“Я был любим и любил всегда.” Мат.
(с) Кто-то
